Пост-пандемический вуз: выход в космос и в онлайн

Какие изменения в российской высшей школе неминуемо повлечет за собой пандемия? Некоторыми своими выводами в интервью РИА Новости делится ректор Самарского национального исследовательского университета имени академика С.П. Королева Владимир Богатырев.

— Как пандемия повлияла на проекты и планы вуза? Какие ближайшие задачи?

— Только по инженерным направлениям в нашем университете вовлечены в научно-исследовательскую работу почти 4 тысячи студентов. Для их перевода на "удаленку" нам пришлось на ходу “перекроить” более 400 учебных планов. Сейчас некоторые лабораторные занятия перенесены на период смягчения режима самоизоляции. Возможно, он наступит только в следующем семестре. Но мы к этому готовы.

Ближайшая задача — организация дистанционной сдачи экзаменов и защиты выпускных квалификационных работ. Процедура экзаменов, выставление оценок, оформление зачетных ведомостей — уже сейчас все это может осуществляться полностью в цифровом формате.

Причем это касается как промежуточной, так и итоговой аттестации. Например, буквально в конце апреля в Самарском университете в дистанционном режиме состоялась защита PhD-диссертации молодого ученого из Индии. Его исследовательская работа была посвящена созданию перспективных газотурбинных двигателей для малых беспилотных летательных аппаратов.

— Незадолго до карантина Самарский университет объявил о создании гринфилда в области искусственного интеллекта. Почему именно гринфилд, а не институт или факультет?

— К такому решению мы пришли, тщательно проанализировав текущие результаты участия в Проекте 5-100. Самарский университет получил бесценный опыт. Нам удалось запустить системные преобразования внутри некогда закрытого отраслевого вуза и заметно продвинуться в международных рейтингах.

Вместе с тем стало очевидно, что одной лишь модернизационной стратегии недостаточно для того, чтобы в полной мере соответствовать темпам общественных изменений и гибко реагировать на современные запросы, предъявляемые высшей школе. Попытка воспроизвести чужие успешные практики не позволяет университету действовать на опережение и формировать "уходящую за горизонт" повестку.

Сейчас идет работа над программой развития Самарского университета до 2030 года. Ее цель — переход к модели опережающего развития. Создание и развитие нескольких гринфилдов в структуре вуза становится одним из основных инструментов достижения этой цели.

Новые структуры мы рассматриваем значительно шире, чем просто перекомпоновка ресурсов под новой вывеской. Речь идет об экспериментальных площадках, научно-образовательных стартапах, способных определить вектор трансформации всего университета.

— Почему именно искусственный интеллект, а не авиация и космос?

— Авиация и космос — это как раз наши профильные направления. Именно в этих областях у нас сильные компетенции и востребованные научно-образовательные коллективы. Их мы продолжаем развивать как в традиционных, так и в новых междисциплинарных областях.

Гринфилды мы целенаправленно формируем, чтобы получить необходимые компетенции, которых у нас не было. Да, мы занимались компьютерными науками, но не искусственным интеллектом в чистом виде. Занимались анализом изображений и видеоданных, фотоникой, информатикой, компьютерной оптикой, но это все смежные области, исторически они развивались для решения задач аэрокосмического направления.

— Вы сказали о нескольких гринфилдах. О каких еще направлениях идет речь? В какой стадии эти проекты?

— Проект под рабочим названием "Институт искусственного интеллекта" уже стартовал. Первые результаты его реализации мы планируем получить уже в 2021 году, а в 2024 году выйти на необходимые компетенции.

В ближайшее время мы собираемся заявить о гринфилде в направлении биотехнологий (на стыке инженерии, медицины и биологии). Еще одним направлением станет социогуманитарная кибернетика, ориентированная на исследования в области психологии, социологии с использованием инструментов информатики и компьютерных наук. Здесь мы рассчитываем получить значимые результаты в более отдаленной перспективе.

— Видите ли вы какие-то плюсы в карантинном опыте?

— Вся эта ситуация показала, что очень многие процессы уже сегодня можно перевести в цифру. Электронные зачетки, взаимодействие через личные кабинеты, удаленный контроль выполнения, дальнейшее согласование курсовых и выпускных квалификационных работ - отдельные элементы цифровизации для многих скептиков внезапно стали понятными и обыденными инструментами повседневного обучения.

Это касается не только процесса преподавания, но и системы управления образованием и университета в целом. Например, в апреле-мае в дистанционном режиме мы провели защиту программ развития институтов. Это был открытый конкурс, в котором приняли участие как наши сотрудники, так и представители сторонних научно-образовательных центров. Любой работник университета в режиме реального времени мог следить за выступлениями претендентов, задавать им вопросы, участвовать в дискуссии.

— На ваш взгляд, как опыт дистанционной работы скажется на университете и системе образования в целом?

— Думаю, после отмены ограничений цифровизация образования будет только нарастать. Постепенно университеты все больше будут становиться цифровыми платформами (по аналогии с банками).

Все, что может быть оцифровано, обязательно уйдет в онлайн. Это позволит насытить процесс обучения новыми возможностями: создаст понятные механизмы для реализации индивидуальных траекторий обучения, высвободит время для творческого взаимодействия студентов и преподавателей, погружения их в исследовательские и проектные методы обучения.

Все это позволит не просто "заполнять" студентов специализированными знаниями, но и поможет раскрывать их способности и влиять на образ мышления.