Об основных тенденциях развития высшего образования в мире, плюсах и минусах международных рейтингов, кооперации вузов и будущем мировой высшей школы в интервью РИА Новости рассказал глобальный директор по консалтингу QS, международный эксперт по научному сотрудничеству Дэвид Реджио.
‒ Какие направления развития высшего образования в мире вы бы могли выделить?
‒ Мы наблюдаем поступательное развитие глобального рынка. Например, эпоха после завершения Второй мировой войны характеризовалась в Великобритании формированием государства всеобщего благоденствия, появлением в стране Национальной службы здравоохранения, а также появлением возможности получения образования за счет государства и развитием системы высшего образования.
Так, мои бабушки и дедушки, которые прошли Вторую мировую, вплоть до 1980-х годов не могли осознать те перемены, которые произошли в сфере образования с точки зрения доступности и мобильности. Такие изменения происходили по всему миру. Нередко родители нынешних университетских преподавателей не имели высшего образования. В России я встречал немало проректоров, видных физиков и специалистов по стратегическому планированию, которые являются в своих семьях первым поколением с высшим образованием.
С 1950-х годов высшее образование становилось все более массовым. Особенно ярко эта тенденция проявила себя по мере распространения высшего образования во многих развивающихся странах. В результате выросли требования работодателей к уровню образования: если раньше для определенной должности нужно было иметь степень бакалавра, то теперь работодатель предпочтет кандидата со степенью магистра.
Одни считают, что приобретение высшим образованием массового характера очень важно, тогда как другие настаивают на необходимости сохранения высоких стандартов обучения. Нужно обеспечить сбалансированность и эффективность системы. Кроме того, если раньше наличие университетского диплома было просто желательным, то теперь это стало минимальным требованием.
- Присутствуют ли на рынке образования какие-то новые тенденции?
‒ Можно отметить повсеместное распространение платного образования. В современном мире студенты и их семьи платят за образование напрямую, внося плату непосредственно университетам, а не косвенно (посредством налогообложения). Все большую роль в высшем образовании играют компании и другие частные организации и спонсоры, в частности, посредством предоставления стипендий или иных видов финансовой помощи учащимся, а также разработки образовательных программ и их распространения на новые сферы.
‒ Что сейчас важнее: получить диплом о высшем образовании или овладеть конкретными практическими навыками?
‒ И то, и другое. На самом деле, это зависит от того рынка труда, на который нацелены молодые выпускники. Некоторые кадровики уделяют основное внимание уровню образования и оценивают, сможет ли соискатель быстро освоить подчас достаточно сложные навыки. Другие же хотят, чтобы новый сотрудник уже обладал определенными практическими навыками.
Более того, сегодня подготовка кадров через производственную практику используется не только в профессиональном образовании, но и в рамках высшего образования общего профиля, поскольку приобретение конкретных навыков все больше рассматривается как эффективный способ устранения разрыва между уровнем подготовки молодых выпускников и требованиями работодателей.
Все большей популярностью пользуются программы для управленческого персонала и курсы повышения квалификации, которые предназначены для людей с незаконченным высшим образованием или без него, а также для получения новых навыков, которые стали необходимы в результате цифровой революции.
- Иными словами, без диплома молодому человеку рассчитывать практически не на что?
‒ Отсутствие диплома о высшем образовании, конечно, может создать для соискателя так называемый "стеклянный потолок" или закрыть ему путь к быстрому продвижению по службе. С другой стороны, диплом может оказаться лишь "входным билетом", тогда как по мере карьерного роста на первый план выходят практические навыки и наличие опыта. Это не относится к научной деятельности, которую следует рассматривать отдельно.
Например, работодатели во Франции хотят видеть у соискателей диплом о завершении пятилетнего высшего образования, а также владение практическими навыками или опыт работы. В Великобритании от кандидата на такую же должность требуется только диплом и оценивается его потенциал по освоению профессией, тогда как наличие опыта не является обязательным.
В Бразилии большое значение имеет как опыт, так и образование. Даже написание диссертации подразумевает прохождение определенных курсов подготовки и прослушивание курса лекций.
‒ Россия славится своим техническим образованием. Согласны ли вы с таким утверждением? В какой стране выпускают лучших филологов, психологов, юристов?
Конечно, и без предметного рейтинга QS, Россия славится и пользуется признанием за созданные ей традиции образования по техническим дисциплинам, а также естественным наукам. Если судить по моему личному опыту, то необходимо отметить высокие достижения ряда российских вузов в таких областях как физика, медицина, здравоохранение, философия и археология.
Большое значение также имеет география: если вы посетите Новосибирский государственный университет, увидите существующую там исследовательскую и природную экосистему, узнаете об имеющихся в этом регионе запасах полезных ископаемых, то сразу поймете, откуда берутся работы по физике, археологии и геологии такого высокого уровня. Еще есть Дальневосточный федеральный университет, который обладает очень привлекательным положением, и может в перспективе занять стратегическое место среди исследовательских организаций Восточной Азии.
Я бы хотел обратить внимание на способности российских студентов. Видный российский специалист по генетике и цитологии рассказал мне одну показательную историю. Его ученик был направлен в престижный европейский медицинский институт, где он стал помогать с обработкой статистических данных и решением математических задач. "Как здорово, что в институте появился еще один кандидат математических наук", – не могли нарадоваться его коллеги. На что аспирант ответил: "Я сюда приехал не по математической части. У меня степень по ветеринарному делу".
Этот пример наглядно показывает, что российские студенты и исследователи отличаются очень хорошими способностями, высоким уровнем подготовки и образования в области естественных наук, что, в свою очередь, важно для осуществления междисциплинарных проектов и обеспечения прорывных достижений в этих дисциплинах.
‒ Какие специальности востребованы в Национальном управлении по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА)? Можно ли там работать, окончив, например, российский университет?
‒ Я знаю немало людей, которые либо работали в НАСА, либо проходили там подготовку. Вот что я могу сказать по этому поводу: наука о космосе подразумевает освоение точных и гуманитарных наук. Возьмем космическую биологию и медицину. К этой дисциплине относятся фармацевтика, физиотерапия, нейропсихология, иммунология, телемедицина и другие области знаний. Мой вывод таков: необходимо сконцентрироваться на том, как развивать в России междисциплинарные проекты в области науки о космосе, используя имеющийся в стране кадровый потенциал, опираясь на исследовательские традиции и культуру вашей страны.
Россия обладает уникальным опытом освоения космического пространства. Весь мир знает Гагарина, Спутник и Союз. При этом заработанная некогда репутация сохраняется. В том, что касается освоения космоса, Россия играет огромную роль, и российские университеты могли бы использовать этот необычайный потенциал и новые разработки в свою пользу.
В настоящее время три страны могут отправлять людей в космос и обеспечить посадку на Луне: США (НАСА), Россия (Роскосмос) и Китай (CNSA). При этом многие развивающиеся страны работают над проведением пилотируемых полетов. Таким образом, космос играет огромную роль не только как объект научных исследований и научного прогресса, но и как показатель достигнутых страной свершений, уровня ее социального развития и эффективности ее руководства.
- Видите ли вы в российских вузах потенциал именно междисциплинарных исследований?
Необходимо учитывать готовность и склонность к проведению междисциплинарных исследований, а также понимать, каким образом можно использовать в свою пользу научное наследие своей страны. Это приобрело особую актуальность в связи с появлением космического туризма, проекта Mars One и разработкой проектов по освоению космического пространства. К таким областям знаний относятся наука о прочности и надежности материалов, человеческая физиология и иммунология, регулирование космического пространства и общественные знания. Мне кажется, что университеты могли бы сыграть важную роль в их решении за счет имеющегося у них уникального опыта и знаний.
‒ Имеет ли смысл иностранцу получать высшее образование в России? Как родитель, будете ли вы учитывать рейтинг QS при выборе университета для вашего ребенка?
‒ Как я всегда говорю в таких случаях, рейтинг QS – инструмент, позволяющий увидеть сильные стороны и преимущества учебного заведения. Если посмотреть на ситуацию 30 лет назад, то культуры составления рейтингов университетов не существовало, а такие рейтинги никак не учитывались в государственной политике. Кто-то выбирал университет поближе к дому, чтобы было удобнее туда ездить, другие наоборот отдавали предпочтение университетам в далеких регионах или странах, чтобы попробовать жить в новом месте. Тогда решение было недостаточно взвешенным.
Что же касается выбора университета для своего ребенка, то надо сказать, что по своей работе я не только работал с великими исследователями и видными учеными из вашей страны, но и посетил ряд университетов в России. В сравнении с обычными людьми, я больше знаю о том, где лучшие инновационные университеты Бразилии и стран АСЕАН в области нанотехнологий и неврологии, и каким огромным потенциалом обладает Россия в различных дисциплинах, о которых я говорил.
Посещая университет, я смотрю на него с разных точек зрения: как исследователь, как родитель, как консультант, специалист по вопросам стратегии, как советник, а также как человек, который видел немало подобных учреждений. Считаю, что родителям, студентам и выпускникам, которые не бывали в России и не имели возможности испытать на себе уникальность российских университетов и культурное разнообразие России, следует обратить особое внимание на общие и предметные рейтинги.
‒ Не кажется ли Вам, что университеты иногда уделяют слишком большое внимание завоеванию достойного места в рейтинге? Чем может обернуться такая гонка за показателями?
‒ Хороший вопрос. Не устаю повторять, что следует принимать во внимание не только цифры, но и подходы. Как говорил древнегреческий поэт-баснописец Эзоп, "ваша уникальность не должна стать жертвой вашего самодовольства". Таким образом, нельзя забывать о подходах, о взращивании талантливых исследователей, о том, чем мы занимаемся в тех областях, в которых преуспели, а также в тех, которые только начинаем осваивать, как мы способствуем взаимодействию между учеными внутри организации и наводим внутренние и внешние мосты.
Да, рейтинги и показатели важны, но подходы к взращиванию и развитию талантов, как на национальном, так и международном уровнях должны быть эффективными и носить стратегический характер. Именно таким подходом следует руководствоваться при развитии международных связей.
Можно эту идею сформулировать следующим образом. Существует проект 5-100, который является мощным инструментом национального и международного развития. Благодаря таким программам федерального уровня мы знаем, в каком направлении движемся, и понимаем, что нужно выходить за рамки сложившегося статус-кво. Но если мы концентрируемся исключительно на показателях, мы можем упустить из виду стратегические цели, а это не позволит нам двигаться вперед и развиваться ни сегодня, ни завтра. Одной "показухой" результат не обеспечить. Нужны конкретные действия.
‒ Часто ли к вам обращаются университеты с жалобами на то, что ухудшение позиции в рейтинге негативно сказывается на их репутации?
Речь идет о репутации всего университета согласно рейтингу? Или о репутации определенного подразделения, работающего в конкретной области научного знания или культуры? Например, какой-нибудь институт может пользоваться очень высокой репутацией в отрасли, но при этом не попадать в рейтинги из-за заключенных им соглашений о неразглашении в отношении исследований, которые им ведутся. Мне не раз доводилось встречать профессоров, которые работают над очень сложными проектами, видными и преданными своему делу учеными и инженерами.
Нужно понимать, что рейтинги представляют лишь один из способов оценки университетов. Они выполняют своего рода диагностическую функцию с использованием определенных критериев. Опять же, необходимо думать о подходах, которые определяют нашу репутацию, ведь именно ими определяются перспективы развития университета. Таким образом, требуется стратегический подход, который бы не ограничивался увеличением показателей цитирования и публикации научных статей, а позволял завоевать лидерские позиции в одной или нескольких областях на основе имеющегося научного задела.
‒ По данным ЮНЕСКО, в течение следующих 30 лет высшее образование получит больше людей, чем за всю предшествующую историю цивилизации. Скажется ли это на ценности высшего образования?
‒ Высшее образование претерпело существенные изменения в силу глобализации исследовательской деятельности, повышения международной мобильности студентов и радикального изменения нашей жизни в результате цифровой революции. Таким образом, университеты пережили своего рода "коперниковский переворот" с точки зрения самоидентификации и взаимодействия, не говоря уж о том, что универсальным языком международного образования стал английский, как некогда латынь в европейских научных кругах.
Прежде чем я углублюсь в этот вопрос, хотел бы отметить очень важный факт: в России более 170 технопарков, в Бразилии их почти 200. В России есть специальные экономические зоны, в Бразилии действуют центры инноваций и технологий. Появление таких образований свидетельствует о том, что инновации становятся неотъемлемой частью работы университетов в жизни общества, частью нашей повседневной жизни. Роль университета в обществе претерпит существенные изменения. Университеты превратятся из экосистем развития инноваций в проводников социального развития.
