Подготовка специалистов в области нанотехнологий требует от российских вузов привлечения зарубежных ученых с мировым именем. Один из них – пионер в области экспериментальных исследований наноструктур, обладатель многих научных и профессиональных наград, профессор Технического университета Либерец Чешской Республики Антон Фойтик. В дни работы VII Международной молодежной научной школы-конференции "Современные проблемы физики и технологий", которая прошла в Национальном исследовательском ядерном университете "МИФИ", корреспондент проекта "Социальный навигатор" МИА "Россия сегодня" побеседовал с профессором Фойтиком о перспективах совместных научных исследований и подготовки кадров в области нанотехнологий.
- Профессор Фойтик, вас называют одним из создателей нанотехнологий. Когда вы начали заниматься этим направлением?
- Я начал работать в этой области уже в 1980 году. Тогда экономический союз Европы и Германии учредил проект "Эврика", целью которого было достижение уровня производства чиповых структур и твердотельных запоминающих устройств с плотностью записи информации до уровня выше чем 1 Мб. Институт ядерных исследований западного Берлина им. Хан-Майтнера (ХМИ) получил задание на выполнение части этого проекта.
Работа велась два года, и в итоге был получен хороший результат, давший возможность записи до 100 Мб, однако чиповые структуры для этих целей были непригодны. Для улучшения качества записи информации мы предложили применить сверхмалые частицы, в которых открылись новые уникальные физико-химические свойства, до тех пор не наблюдавшиеся в природе. С этого времени начались изучения "супернизкоразмерных" частиц, называемых квантовыми наноструктурами.
В 1990 году мы с профессором Хенгляйном, директором Института ХМИ, провели работу по применению лазерных методов для приготовления растворов с наноразмерными частицами. Мы занимались этими исследованиями между делом, не ожидая многого, хотели просто узнать, получится ли что-нибудь такое, что до сих пор не было произведено. Опубликовав работу, мы не ожидали больших успехов и тем более какого-либо большого прорыва. Однако за поворотом нас ожидал сюрприз.
Наша работа дала толчок развитию лазерных нанотехнологий в жидкой среде, целого научного направления. Эти технологии позволяют при помощи лазерной абляции получать самые чистые наночастицы, которые могут применяться для лечения таких заболеваний, как, к примеру, болезни Альцгеймера и Паркинсона.
К сожалению, профессор Хенгляйн уже умер, из нашей группы остался только я, и поэтому теперь на международных конференциях меня называют "отцом нанотехнологий".
- Как началось ваше сотрудничество с российскими вузами?
- На одной из международных конференций в Эссене, в Германии, после моего доклада, ко мне подошел профессор из России Андрей Кабашин, научный руководитель Инженерно-физического института биомедицины НИЯУ МИФИ, впоследствии пригласивший меня поработать вместе в Россию. Я приехал и представил на Басовских чтениях МИФИ в 2016 г. некоторые результаты моей работы.
Я узнал, что в МИФИ создан новый институт, который специализируется на нанотераностике, нанобиотехнологиях и научных разработках для наномедицины.
В планах руководства – создать институт такого высокого уровня, которого нет даже в Европе. Но для этого нужны хорошие приборы, оснащенные лаборатории и учебные аудитории, сотрудничество с лучшими учеными из разных стран, которые будут передавать знания студентам. Если все это удастся обеспечить, у института появятся качественные публикации, а вслед за ними — хорошая репутация.
Я приезжаю сюда уже шестой раз, и мне хотелось бы не только читать лекции, но и принять участие в научных исследованиях по нанобиомедицине.
- Какие разработки в бионаномедицине вы можете назвать в качестве примера?
- Мы создаем наноструктуры, которые можно внедрить в организм человека, в кровь, чтобы они сделали там что-то полезное.
Например, мы внедряем особые магнитные частицы в опухоль, затем облучаем их и разогреваем до 85 градусов. От этого опухоль отмирает, а со здоровыми тканями ничего не случается. После этого мы выводим частицы из организма. Этот метод подходит для лечения опухолей размером менее 1 см, которые нельзя удалять хирургическим путем. Сейчас вместе с моими бывшими аспирантами мы проводим клинические исследования этого метода.
- Как вы оцениваете перспективы НИЯУ МИФИ войти в топ-100 университетов мира?
- Я думаю, что создание нового института в составе МИФИ и сотрудничество с лучшими учеными мира этому способствует. Репутация МИФИ в академической среде в последние годы повысилась, я бы уже сейчас поставил университет в диапазон 50-100 лучших, а это отличный показатель, учитывая, сколько хороших университетов в мире.
Я работал в Германии 14 лет, в США – 2 года. Сейчас я преподаю в университетах десяти стран и могу сказать, что уровень студентов, которым я преподаю в Москве, значительно выше, чем в других странах. К сожалению, по моему мнению, уровень научной подготовки студентов в западной Европе за последние годы заметно снизился. Отчасти и по вине преподавателей, которые недооценивают практического применения научных результатов.
Например, я часто спрашиваю студентов на первой лекции, знают ли они, что такое полупроводники, какие у них свойства, задаю другие вопросы. Студенты в некоторых иностранных университетах не могут ответить на этот вопрос, а в МИФИ могут многие, да еще в начале первого курса.
Особенно хорошо, если их научные руководители знакомят их с вопросами промышленного применения научных разработок. Ведь если хотя бы 2% научных результатов удается внедрить в производство, это окупает все 100% исследований.
Сегодня в науке существует большая проблема применения передовых научных экспериментальных и теоретических достижений на практике, на производстве. Это самое трудное. В России это пока недостаточно развито, но я надеюсь, будет развиваться со временем.
